В 1948 году атлантические геологи обнаружили посреди пустыни нефтяное месторождение с прекрасными дебитами малосернистой «сладкой» нефти. Были привезены металлоконструкции, инженеры и бурильщики из Атлантиды, подсобные рабочие из Бомбея и Ирана. В пустыне появились буровые установки, скважины, трубопроводы, дороги с шикарными автомобилями, порт и, со временем, сверхсовременный нефтеперерабатывающий завод. На заводе инженеры и высший менеджмент были из Атлантиды, средний командный состав из Египта, Сирии, а также из палестинцев потолковее, ну, а пролетариат на черных работах из Ирана, Пакистана и Индии. Местных джиннистанских уроженцев тут можно было найти либо в кресле генерального директора, либо в военизированной охране. Тем временем, Джиннистан стал независимым и послал своего представителя в ООН. Теперь деньги на это у Шейханата были. Роялти за добычу нефти от «Атлантис ойл» поступали исправно, а после 1973 года шейхские кассиры просто не успевали записывать цифры на счетах в Ситибэнке, Париба и Дойчебанке. Новый глава независимого государства стал подумывать о покупке на свое имя острова Манхэттен. Впрочем, он делился и со своим народом. Всякий благороднорожденный араб-мужчина из племени Бану Дикобраз от рождения получал право на персональный Мерседес, стипендию для обучения в любом дорогом университете мира по его желанию и пожизненную пенсию в пять тысяч динаров. Для девочек эмир давал в подарок персональную паранджу от кутюр. Совет улемов постановил, что залежи нефти стране послал Аллах в награду за благочестие и высокую нравственность ее правителей и народа. A джиннистанский министр по нефтяным делам ходжа Ибн Феллах Абу Бедуин в интервью корреспонденту Нью Йорк Таймс после сессии ОПЕК в Вене сказал: «Аллах послал нас научить Западный Мир правильной жизни, скромности и почитанию святынь». Не будем сейчас упоминать о щедрых вливаниях шейханатских динаров в кассы палестинских террористов, афганских муджахедов и прочих воинов Аллаха.
И вот, представьте себе, море у берегов шейханата вдруг стало абсолютно непроходимым для танкеров, а строительство трубопроводов до портов в других странах натолкнулось на неодолимые природные препятствия. Ну, или, допустим, то же самое произошло у берегов Атлантиды. Больше в порты Атлантиды не поступал ни один баррель джиннистанской нефти. Парижские философы и московские тележурналисты немедленно предсказали скорый крах атлантической валюты и гибель экономики. Собственно, атланты и сами почувствовали себя неуверенно. Большими тиражами стали выходить книги, предсказывающие скорую гибель цивилизации.
Ну, скажете вы, атлантические покупатели добавятся к жаждущим кувейтской или саудовской нефти, цены на лондонской бирже несколько возрастут. И все. Но вы забыли волшебное слово «изолированная». Других производителей и других покупателей на рынке нет. То есть, Атлантида осталась без нефти, а Джиннистан без сбыта своих углеводородов.
Дальше решающее значение имеет темп этой пертурбации. Если она происходит мгновенно, т.е. за два-три года, то весь автомобильный парк и значительная доля энергетики атлантов оказываются мертвыми, недвижимыми и не дышащими. Для экономики это катастрофа не меньшая, чем Великий Кризис 20-х годов ХХ века. И выходить из пике придется целому поколению, как и во времена Рузвельта. Если же поступление джиннистанской нефти будет снижаться до нуля на протяжении десятилетия, то, пожалуй, развитая страна справится с этим без социальных катастроф и заметного падения жизненного уровня. Если мы с вами удалимся от нашей изолированной системы лет на двадцать, то, вернувшись из путешествия по Вселенной, мы увидим, что дороги страны заполнены автомобилями, трубы заводов и электростанций дымят, понадеемся, что умеренно и без выброса СО и других опасных компонентов. А пресса более всего обсуждает ближайшие муниципальные выборы и, на научных страницах, проблемы глобального потепления.
Оказывается, что ученые и инженеры Атлантиды с их давними традициями разработки новых технологий неплохо поработали за эти годы. Созданы методы горизонтального бурения и гидроразрыва пласта, позволившие добывать нефть и газ из сланцевых пластов на юге страны. Это обеспечило примерно половину потребностей страны в моторном топливе и мазуте. Остальное дают новопостроенные установки по ожижению бурого угля, которого всегда было много в стране, но добыча которого очень упала к началу XXI века, вытесненная сравнительно недорогой нефтью. Ну, пришлось, конечно, придумывать и строить новые эффективные установки по очистке промышленных сточных вод и дымовых газов. Пришлось также принять очень жесткие требования по снижению расхода топлива и уменьшению выбросов к автостроителям. Тем понадобилось поднапрячься, но нынче проблема уже решена.
Если же мы взглянем на Джиннистан, то и в первом, быстром и во втором, медленном вариантах результат один. Все следы внешней как-бы цивилизации исчезли с лица страны, дороги рассыпаются без ремонта, машины еще есть, но выглядят они как на Кубе – обломками кораблекрушения. Все иностранные специалисты давно уехали – им нечем платить, а свои ... в общем, гордость страны, сверхсовременный нефтеперерабатывающий завод нынче превратился в груду металлолома. Сам глава шейханата и его ближайшее окружение живут пока что достаточно сытно, распродавая свои заморские инвестиции, ну, а рядовые бедуины опять выглядят как во времена Полковника Лоуренса – оборванными и тощими, как скелеты. Ну, а о том, чтобы поучать народы правильной жизни или о том, чтобы кормить и вооружать Воинов Аллаха в других странах и вовсе пришлось забыть.
Мы никак не претендуем на то, чтобы этот скромный текст считался притчей, но понимаем, что в его конце должна быть какая-то мораль. Но вот какая? Приходится положиться на читателя – может быть, он сумеет сформулировать.
