И вот за одинаковые решения и поступки в почти одинаковых условиях люди судят о них двоих очень различно. Оного посчитали и продолжают считать предателем, коллаборационистом, другой за те же самые поступки прославлен великим и мудрым патриотом.
Один - Маршал Франции и Глава Французского Государства Филипп Петен, а другой - Святой Благоверный князь Александр Невский.
Для начала - подтверждение, что степень родства двух государственных и военных деятеля хоть и далека, но все же ближе всеобщего постулата, что "Все Люди - Сестры". Данные я сыскал по Интернету, где с каждым днем становится все возможнее сыскать Фсё, а уж свел вместе и выстроил в эту цепочку сам.
Конечно, по салическому праву Филиппа Петена Рюриковичем считать нельзя, обе ветки его происхождения от Анны Ярославны проходят через "прялку". Да и аристократической их семья к моменту рождения будущего маршала была в ту же силу, что у Тэсс Д'Эрбервилль. Богатые крестьяне, смутно помнящие о дамах и сьерах в числе предков.
Но родство есть, сами видите.
Оба к моменту Выбора знамениты. За Петеном - оборона Вердена, за Александром Переяславским и Новгородским - победы на Неве и на льду Чудского озера
Оба оказались совершенно в толкиеновской ситуации - всепобеждающая Тьма с Востока, и нет сил ей противостоять внутри страны.
У обоих был в этом смысле соблазн продолжить борьбы, опираясь, опять по Толкиену, на незавоеванный орками Запад. И есть конкретные витязи, пошедшие именно по этому пути - Шарль де Голль и младший брат Александра Андрей Владимирский. Один из Лондона, другой из шведской Упсалы они призывали к продолжению борьбы.
А наши два персонажа предпочли не дергаться и постараться расслабиться, давая будущим Гумилевым повод для рассуждений о симбиозе. Ну, в общем - изнасилование тоже один из видов интимной связи.
Вся разница - в правильности диагноза.
Александр Ярославич, как показали последующие столетия, был прав в оценке Орды, как Force Majeure. Постепенно, не выползая из-под насильника, Руси удалось собраться, накопить силы и освободиться - но на это всяко понадобилось полтора века до первой победы и еще век до освобождения.
А младший из родственников призвал Францию расставить коленки и расслабиться под силой, которой всего через пять лет не стало совсем - до нюрнбергских виселиц и раздела ихней страны на зоны оккупации. В том числе - и французскую, за что Франция вполне уместно благодарила легкомысленно продолжившего проигранную войну Де Голля.
Ошибка вышла, за что Петен и платит до сих пор справедливым осуждением от всех нас, в такой ситуации никогда не бывавших. Не говоря уж о конкретном смертном приговоре за измену, из большой милости замененном на пожизненное заключение.
Я как-то спрашивал у своего приятеля-психиатра: "Как различить параноика и гения? У того, и у другого есть сверхценности. а?" - "По результатам деятельности. Только".